Назвать солистку украинской группы Vivienne Mort Даниэлу Заюшкину нестандартной – это не сказать ничего.
Ничего подобного коллективу и его фронтвумен в современной украинской музыке до сих пор точно не было. Музыкальные критики называют стиль Vivienne Mort утонченным театрализованным арт-роком, но сама Даниэла не любит ярлыки – ни в музыке, ни в жизни. Даниэла кажется настолько внеземной девушкой, что даже интервью с ней превращается в фантасмагорический полет в микрокосмос.
В эксклюзивном интервью интернет-журналу WomanEL Даниэла Заюшкина откровенно рассказала, что думает о предначертанности судьбы, творческом даре, принципах и людях, которые пока не нашли себя.
– Музыка сопровождает вас с детства. Сначала – музыкальная школа, потом – Киевский институт музыки имени Глиера. Теперь вот – Vivienne Mort. Вы когда-нибудь представляли себя вне музыки? Не хотели заниматься чем-то абсолютно другим?
– Представляла. Недавно я посреди концерта подумала: "А ведь я — поющее развлечение". С детства замечала, как людей забавляет наблюдать, что я буду делать дальше. А мне с детства только того и надо было: получить все внимание, пошутить смешнее всех. Если мы ехали в автобусе, я у каждого пасажира должна была пересидеть на руках и возвращалась на свое место с какими-то подарками, жвачками и вафлями. И пусть бы это осталось в том автобусе, но нет – отчасти продолжается и сейчас. Это немного печально. Потому что помимо бессмысленного отражения в зеркалах это ничего не дает, зато отвлекает людей от текстов песен, а в них есть смысл, они хорошие. В них есть послание. Я бы не хотела заниматься чем-то другим. Я бы хотела заниматься тем же, но чуть более осмысленно.
– Музыка вашей группы очень самобытна, стиль не похож ни на кого другого, в то время как у вас – классическое академическое образование. Откуда же корни такого нетрадиционного взгляда на творчество?
– Вы, наверное, представляете, что в Глиера все ходят в жабо, белых париках и не хотят ничего слушать, кроме Пуленка. Допустим, что это так. Но правда в том, что творчеству вообще все равно, чем ты по жизни занимаешься. Потому что это не взгляд и не мысль. Это такое рождение. Рождаются же всякие разные дети, не продолжающие своих родителей. И часто в детях читаются обнаженные секреты их родителей. Так и творчество рассказывает обо мне. Но оно само по себе, а я сама. И в то же время оно – это я.
– Что означает название группы – Vivienne Mort?
– Название группы означает "бессмертие души".
– За историю коллектива в составе поменялось более 10 музыкантов. С чем это связано? Вам было трудно подобрать в команду людей, у которых творческие взгляды совпадают с вашими?
– Лично у меня никаких творческих взглядов нет, есть творчество и тяжелый характер. С этим набором меня нашел Глеб и подобрал меня в мою группу, потом подобрал всех остальных. И я вам скажу, не более 10, а более 20 музыкантов поменялось точно. Очень разные были люди, кардинально разные, и что-то нас вместе сводило. Просто так надо.
– Я слышала, что все трое участников Vivienne Mort – этические вегетарианцы. Это совпадение или критерий отбора по совпадению моральных принципов?
– Точно не критерий отбора, иначе что с остальными участниками? (улыбается – прим.авт.). Такие фанатичные критерии отбора могли быть у группы Rage Against the Machine – что там делать не коммунисту? Или у группы, которая пропагандирует вегетарианство – такая была у Саши Чемерова.
Я вегетарианка с раннего детства. Саша и Глеб стали вегетарианцами при мне, в разное время, но это не мое влияние. Это их личное решение. На умных людей нельзя так просто взять и повлиять, они не будут делать то, что им не интересно. Ну, получается, у нас совпадение в том, что мы любим животных.
Читайте также: Егор Калейников: Путешествия – хороший катализатор внутренних изменений!
– После концерта вы обычно обнимаете слушателей. Что вы вкладываете в этот теплый жест?
– Я прощаюсь. Возможно, мы больше не увидимся, это надо понимать. Но, может, и увидимся. На прощание я обнимаю и желаю им быть сильными, смелыми, решительными. Любить себя. Я благодарна им за то, что они пришли и что открылись мне.
– Песни только на украинском языке – это принципиальный выбор?
– Так пишутся. Я их начала сочинять, когда была маленькая. Писала на украинском и русском. На украинском получалось лучше. Мой принципиальный выбор – делать то, что получается лучше.
Я воспитывалась в русскоязычной украинской семье. Родители научили меня видеть красоту, бабушка показала культуру. Она для меня и есть украинская культура. Бабушка родилась в селе, рано утром разбивала кружкой лед, умывалась и шла в школу, иногда приходила в 3 ночи, потому что часов не было. Говорит, раньше на свадьбе на все село была одна бутылка водки. Может, и правда. Бабушка любит петь, готовить, болтать, хохотать и охать. Я ей говорю: "Бабушка, я не могу говорить, уже на сцену иду", а она мне: "Даночка, ты ж розчэшися". Наверное, многие росли как я. Я это и по музыкантам наблюдаю. Мы думаем по-русски, но украинская культура в нас, и мы хотим, чтобы она была там и жила там, потому что она очень красивая.
– Талант – это божий дар или тяжкий крест?
– Тяжкий дар. С ним же еще надо что-то делать. Я также думаю, что талант есть у всех, но мы, так сказать, сидим у подножия своего величия. Я вот тоже – сижу на ступеньках и не захожу в храм с сокровищами. Некоторые думают, что я из него уже вышла, а ничего подобного. Я только на ступенечках сижу и боюсь.
– Поклонники Vivienne Mort называют вас неземной и даже космической. Вы часто сталкиваетесь с ощущением своего отличия от других людей, своей "инаковости"?
– Мне кажется, я просто не боюсь дурачиться. Все знают о моем тяжелом характере, но продолжают со мной водиться и дарят свои улыбки, так что космос мне помогает однозначно.
– Если проследить ваш творческий путь, складывается впечатление, что вы идете по дороге, предначертанной свыше. Вы верите в судьбу?
– Верю, но нет. Самая радостная весть для меня – все можно изменить. Умом я понимаю, что не все. И ампутированная нога не отрастет, и кот не воскреснет от моей молитвы. Но мы видим сны, где никто не умер, и у каждого есть лето, в котором все навсегда останется так, как оно было. Значит, границы пространства и времени условны, и мы можем их преодолевать. А верить в судьбу – это верить в то, что настанет смерть и мелодия из журнала "Ералаш": "Парам-парам-пау".
– Вас трудно представить еще в какой-то сфере, кроме музыки, и, похоже, вы с детства понимали, в каком направлении будете развиваться. А что вы посоветуете тем людям, которые не могут найти себя даже во взрослом возрасте? С чего начинать поиски?
– Со смелого решения оставить то, что уже точно не твое, но на что ушла часть твоего времени. Многие люди работают на своих нелюбимых работах или живут с нелюбимыми людьми и не слушают голоса здорового тела, а оно — самый честный Бог, оно кричит и сигнализирует – "я заболею, но ходить туда не хочу!". А потом надо делать то, что хочется. Есть конфеты, жевать жвачки, гулять по улице, читать литературу. А потом появиться желание что-то сделать, потому что вы не сможете всю жизнь только жевать жвачки.
Анастасия Писарева для WomanEL